Where is Narnian embassy?
Игра "Дом, в котором" 2017: vk.com/domvkotoromspb
МГ «Лисы и гранат»: vk.com/club132600550
3-5 февраля прошла игра «Дом, в котором», на которую я попала случайно, и так же случайно сменила роль и в итоге играла одного из своих любимых персонажей.
Меня все еще не отпустило, и я все еще считаю, что гадость эта ваша Наружность, хочу вернуться в Дом.
Я уже писала раньше, что ехала, абсолютно не представляя, чего ждать от этого Дома – и оказалась очень довольна в итоге.
У нас была прекрасная девчатня – все на одной волне, все невероятно яркие, харизматичные, чувствующие мир и друг друга. Играть с такой стаей – одно удовольствие.
У нас был идеальный Хозяин Дома, в котором удивительно сочетались вот эта отстраненность книжного Слепого, легкая надменность - и невероятная ответственность и забота за стаю, за Дом, за всех и каждого, кто ему доверился. Это прямо чувствовалось и было офигенно.
Мастера сделали Дом настоящим, живым и чутко реагирующим на состояние воспитанников. Это невероятное ощущение.
много, сумбурно...Дом, холл первого этажа – и Шериф, объявляющий последние новости: Акула в отпуске, Ральф за него, а в Доме сделали ремонт. Чувствую, как все напряглись. Все мы сейчас напоминаем натянутую струну: чуть тронь – и порвется. Не дослушав воспитателя, кидаемся в комнаты… и я буквально слышу звон этой самой порвавшейся струны. Ровные ряды кроватей, голые стены, запах краски… у девочек на глазах слезы, сжимаем от злости кулаки: все наши вещи, все наши усилия и старания сделать это место уютным для нас самих – все убрано «ответственными людьми», как называет их Овца. Амулеты и ловцы снов, подсвечники и свечи, гирлянды и колокольчики, обереги и шали, – все то, что делало нашу комнату нашей, исчезло. Осталось только то, что мы брали с собой в этот дурацкий санаторий.
Беру себя в руки, заталкивая злость и гнев как можно глубже, и предлагаю девочкам вернуть нашему Дому его привычный вид. Брага и Стекла поддерживают меня, и мы беремся за дело втроем, иронично распевая пионерские песенки: это отвлекает от жуткого ощущения пустоты, которое преследует меня еще с того момента, как автобус въехал во двор. Мы вроде бы вернулись домой… но мы не Дома. Эта навязчивая мысль не покидает, прочно засев в моей голове.
Пока мы возвращаем комнате привычный вид, объявляется новенькая воспитательница, ее лицо кажется смутно знакомым, но понять, откуда именно я не могу и отгоняю эту мысль. Она представляется, и всеми силами пытается показать, как она нас понимает и нам сочувствует. но этим только еще сильнее бесит нас всех: ты воспитатель, ты чужая! Тебе никогда не понять, что мы чувствуем, вернувшись домой и не найдя тут Дома! Едва за ней закрывается дверь комнаты, как девочки буквально вспыхивают, эмоции заполняют пространство и, кажется, можно физически почувствовать их – злость, негодование, растерянность, боль… Только Крыса, как обычно, ни с кем не разговаривает и молча обустраивает свой угол. Но и от нее веет тем же самым. Кто-то из дев распотрошил свой рюкзак и на свет извлекли бутылку какого-то яблочного пойла. У нас перерыв – сидим на стянутых на пол матрасах, как раньше, пьем что-то непонятное и пытаемся осознать все, что происходит. Прислушиваюсь к Дому, но понимаю, что не слышу его. Совсем. Мне страшно. Очень хочется сорваться и убежать в четвертую, но я не могу бросить всех.
Разговорились о новой воспитательнице. Габи как всегда – ее ленивое «Генриета Генриховна - как котенок блеванул» немного разряжает обстановку, девочки смеются. Пытаемся придумать кличку для новенькой, кто-то вспоминает про Марию Антуанету. Всем нравится, и тут в комнате раздается «А Генриета и ее Овца...» - и нас вновь складывает от хохота: вспоминаем старую песенку про Мэри и ее овечку, и решаем, что быть новенькой воспиталке Мэри и ни кем более.
Через какое-то время в комнату с абсолютно сумасшедшим и счастливым смехом влетают девочки, ушедшие чуть раньше – они забрались в подсобку и нашли там коробку с нашими вещами! Радуемся и заново принимаемся за комнату. Несколько раз заглядывают то Овца, то Мэри – пытаются заставить нас лечь, напоминая об отбое. Но спать абсолютно не хочется, да и невозможно. Тихонько шепчемся с Брагой: оказывается, она чувствует то же, что и я. Мы будто так и не вернулись Домой. Успевшая сбегать к Крысам Стекла принесла новости: оказывается, наша Мэри вовсе не Мэри, а Ведьма - та самая, крестная Сфинкса-Кузнечика. Задумываюсь о том, сколько человек помнят его первое имя в Доме и пропускаю тот момент, когда комната превращается в подиум и включаюсь в общее веселье: вместе с девочками мы переодеваем Рыжую,и вот она, под чутким руководством Габи, дефилирует по комнате, стараясь вышагивать так, как это делает Длинная. У Рыжей это получается крайне забавно...
Сидим в нашей комнате после неудачной прогулки по Дому. Ведьма Мэри пытается объяснить непонятливым нам, почему воспитатели такие агрессивные сегодня, слушаю невнимательно, потому что в голове все еще звучит голос Слепого, а мне в плечо рыдает Рыжая. Мне тоже хочется плакать от того, что я только что услышала, но я держусь - глажу ее по волосам и шепчу на ухо какие-то глупости о том, что у нее не "всего пол года", а "целых полгода", за которые она может успеть многое.
Воспитатели как с цепи сорвались. В четвертой Ночь Сказок, а мы не можем выйти из комнаты - Овца караулит прямо за дверью,периодически заглядывая в комнату. Начинаю злится: это наш Дом, и наши правила. Яне хочу сидеть здесь, я хочу в четвертую, к Сфинксу и остальным! А раз хочу, то в чем дело? Беру зайца, укутываюсь шалью Браги и иду. На Перекрестке меня встречают Овца и Шериф.
- И куда это мы собрались? Был отбой!
- В четвертую.
Обхожу замерших воспов и скрываюсь за дверью комнаты. Непривычно - я впервые не чувствую себя тут дома... в комнате много людей, все смотрят на открывшуюся дверь и я мгновенно теряюсь. Отдаю Лэри упаковку чая, которую принесла с собой и молча забираюсь на дальнюю кровать в углу - меня почти не видно из-за остальных гостей и я радуюсь этому. Люблю Ночи Сказок точно так же, как сами сказки и истории. Но сегодня будто все против меня: стены давят, хочется плакать от ощущения неуютности и мыслей о Рыжей. Я даже не могу сосредоточиться на том, кто и что рассказывает. У Табаки, как всегда, длинная, запутанная и завораживающая история, слушаю тихонько, стараясь не упустить ни слова, но Рыжая иногда меня отвлекает. Рыжий поет. Или нет, скорее - декламирует. Но что-то настолько волшебное и близкое, что приходится отвернуться, чтобы смахнуть слезы. Я не плачу, правда! Они сами!
В голове постепенно выплетается рисунок сказки, которую я хочу рассказать. Хохотун рассказал свою историю, в комнате повисает тишина... я начинаю говорить - и замолкаю, узор разорван резким окриком "Я не закончил!". Прячусь за своим зайцем и Рыжей, кто-то, сидящий рядом, обнимает меня и успокаивающе гладит по волосам. Молчу, до конца вечера - молчу и ничего не говорю. Просто слушаю. И думаю о своем.
Вечер закончен и девочки говорят, что за дверью ждет Ральф, чтобы проводить нас в девчатню, а им хочется к Крысам. Мне все равно где ночевать - я везде сейчас чувствую себя лишней.
- Я выйду одна и попрошу проводить меня. У вас будет время перейти к крысам.
Прощаюсь со всеми и выхожу. Около меня моментально возникают несколько воспитателей. Говорю что-то о том, что мне страшно, и на лестнице очень темно, и прошу меня проводить. Уходим, а я стараюсь не оглядываться - просто надеюсь, что девочки успеют.
Просыпаться утром было невозможно тяжело: в комнате адский холод, да и подъем назначили очень рано. Оглядывая комнату понимаю, что половина тут не ночевала. Да это и не удивительно. Собираюсь и ухожу на Перекресток. Я люблю утро, пока все спят: в Доме удивительно тихо и можно услышать многое из того, что обычно остается без внимания. Обычно, но не сегодня: сегодня утром Дом на удивление молчалив. Из коридора со стороны Кофейника выходит новичок в пионерской форме. Пока он приближается, пытаюсь вспомнить, как его зовут.
- Привет, я Егор. А тебя как зовут?
Называю свое имя и вижу искреннее разочарование в глазах. Глупый, ты чего ждал? Имени для Наружности? Зачем оно здесь? Оно ничего не говорит о том, кто его носит, оно безликое и обобщенное. Наши имена гораздо удобнее.
Какое-то время еще болтаю с новеньким, узнаю, что он ночевал в Кофе, что он играет на рояле и что он готовится к конкурсу, а после прощаюсь и ухожу: скоро завтрак, и стоило бы разбудить на него Рыжую...
На завтраке девочки никак не успокоятся, обсуждая новости: оказывается, Лихо и Габи заперли в подсобке на всю ночь, и у Лихо случился приступ... Мне становится страшно, но я улыбаюсь и разговариваю с девочками о какой-то ерунде. К столу несется Рыжая.
- Русалка, Рыжий просил передать, что он к тебе после завтрака зайдет, у него без тебя не стоит!
Поперхнулась чаем и возмущенно смотрю на эту заразу - ты вообще думаешь, что говоришь? Или ты специально?
Пристально смотрю ей в глаза и тяжело вздыхаю – она действительно не видит в этой фразе ничего двусмысленного. Как же я забыла – маленьким девочкам вроде меня не положено вообще знать такие вещи, ага. Спрятавшись за волосами, бросаю взгляд в сторону стола четвертой – нет, даже не смотрит сюда, разговаривает со Слепым и Табаки. Значит, я там сейчас лишняя, ничего не поделаешь. Ежусь от холода – кажется, он пробирается даже под теплый свитер, прямо под кожу.
- Сейчас мы занесем бутерброды Крысе, а потом пойдем к Рыжему и поможем ему с тем, что у него там не стоит, - улыбаюсь, складывая на тарелку бутерброды для тех, кого не было на завтраке.
Выхожу от крыс и иду к четвертой. Не знаю зачем, больше по привычке. Стучу, захожу внутрь и вижу как все, находящееся в комнате, смотрят на меня. Мгновенно теряюсь – я не вижу в этих взглядах привычного тепла, и мне становится страшно. Мак встречает меня в дверях и тихим голосом, не глядя на меня, говорит, что все заняты. Растеряно замираю в дверях - что случилось? Я что-то сделала не так? На меня сердятся? На меня обижены? Почему я вдруг оказалась лишней, чужой? Судорожно вздыхаю и улыбаясь качаю головой в ответ на его вопрос:
- Нет, Мак, ничего важного... я потом зайду... как-нибудь.
Ухожу, не оглядываясь, что бы не расплакаться.
Расстроенная, брожу по коридорам, вчитываясь в надписи на стенах: среди кучи словесного мусора и похабщины выделяются важные слова. В какой-то момент, сама не заметив как именно, я оказываюсь сидящей рядом со Стеклой, Брагой и Табаки, которые рисуют на стене великого бога цацок. Бог очень похож на самого Шакала, но выглядит это все забавно, и настроение явно становится лучше. Мимо идет новичок, Шуберт, с кучей цветов. Подбегаю к нему, полюбоваться – и возвращаюсь к ребятам с огромным и красивым сиреневым цветком в волосах. Спасибо, кажется, это то, чего мне не хватало.
Нас опять собирает Ведьма Мэри. Сидим в девчатне, завернувшись в пледы – в Доме все холоднее, хотя воспитатели уверяют, что котельная работает в полную силу. Мэри что-то говорит о важности Законов, о том, как вернуть Дом… я слушаю не очень внимательно – с самого утра у меня болит голова и мне очень сложно сосредоточиться. Но вот Крыса задает Мэри вопрос – и я вздрагиваю, мгновенно протягивая руку и сжимая ладонь Габи. Не представляю, что она чувствует сейчас, при этом разговоре – но очень хочу разделить с ней это, сделать хоть что-то, чтоб ей было легче…
Крыса ловит меня в коридоре. Мы не пересекались почти весь день, только в четвертой, когда нас позвал Слепой.
- Девочки выбрали вожаком меня. Ты согласна?
Задумываюсь. Мне лестно доверие, но не хочу брать ответственность на себя.
- Конечно. Ты идеальный вариант.
Расходимся, относительно довольные друг другом… только ощущение того, что я что-то упускаю, не проходит. Смотрю ей в след и обещаю себе отловить ее для разговора чуть позже.
Обед оставил неприятные ощущения – больно и обидно, но улыбаюсь и иду к Рыжему, шучу на тему того, что хоть здесь нам всегда рады. Шутку подхватывают, и она переходит в диалог на тему «А не хотите ли вы к нам в стаю, девочки?». Смотрю на стол, слышу разбушевавшегося Табаки, вопящего «никакого уважения», и чуть не плачу: почему для того, чтобы быть рядом с самым важным человеком, я должна получить разрешение кого-то постороннего? Прячу глаза, стараясь не думать об этом. Пытаюсь встать, чтобы прибрать со стола, но меня мягко усаживают на место, и все делает кто-то из крыс… Это так мило и непривычно, что я смеюсь и на время забываю о грустных мыслях.
Лекция о вреде курения. Все как всегда: кто-то балагурит, кто-то спит, кто-то нарывается. Молча сижу в углу, рядом с крысами, не понимая, как меня сюда занесло. Наверное, если бы я была чуть смелее, то смогла бы сказать Янусу или Овце, что мне тут делать нечего, и я хочу уйти. Но, кажется, вся моя смелость закончилась вчера вечером. Вдруг Янус срывается, хватает кого-то из мальчишек и буквально швыряет через весь Перекресток… и единственный, кто высказывается по этому поводу – Шуберт. Смотрю на него с уважением – смелый. Дурак, конечно, но смелый.
В комнате девочек вновь рыдает Рыжая. Сажусь рядом, слушаю, пытаюсь успокоить.
- А он, а он… он ничего не сказал, просто уехал!
- Тогда спроси его сама. Прямо.
- Не могу, я боюсь…
- Тогда мучайся от неизвестности и трать время, которого и так не много.
- А ты можешь его спросить?
- Спрашивать не буду. Могу попросить его заглянуть сюда.
- Попроси!
Опять иду в четвертую. Не хочу. но слово – не воробей. Заглядываю, прошу позвать Лорда и вместе с ним спускаюсь в девчатню, извиняясь за то, что отвлекла его. Очень хочется спросить о том, что важно для меня самой, но сдерживаюсь, и оставив ребят, вновь отправляюсь бродить по Дому. Отвратительное ощущение неприкаянности вернулось: чувствую себя везде лишней и ненужной. В Кофе толпа, в комнате Лорд и Рыжая… остаюсь на Перекрестке, рядом поет Брага: прекрасный голос, волшебные и очень близкие стихи – я сама не заметила, как уснула. Просыпаюсь от легкого толчка, открываю глаза – и не сразу понимаю, где я. Вижу перед собой Сфинкса и не сразу понимаю, что он уговаривает меня пойти в четвертую. Холодно, голова болит, все как в тумане, но я поднимаюсь и иду за ним. В четверке тихо и пусто, я киваю тем, кого успеваю разглядеть и просто падаю на кровать, почти мгновенно засыпая – ощущение, будто что-то просто тянет из меня все силы, и я никак не могу их восстановить. Сквозь сон слышу обрывки разговоров и чувствую, как кто-то укрывает меня одеялом – может быть, хоть так я согреюсь…
Я как будто ненадолго вернулась домой: сижу, завернувшись в плед, пью чай, приготовленный Лэри, слушаю разговоры мальчишек, иногда вставляя свои замечания и рассказывая о том, что слышала или видела. Вижу, что им и правда важно и интересно, внутри будто что-то оттаивает – нет, я все еще нужна им, я не чужая здесь…
- А как ты, Русалка?
- Разве я смогу остаться, если вы оба будете там? Я не отпущу вас одних. Даже не просите.
На Перекрестке Рыжий затеял танцы. Сначала просто наблюдаю, а потом не выдерживаю – и вливаюсь в пеструю толпу. Вальс с Валетом, вальс с Рыжим… Вот Габи в моих джинсах и с повязкой на глазах – она такая смелая! Вытаскиваю и ее танцевать, смех греет. Появляется Табаки и меняет музыку, но это уже не важно – вытаскиваю в круг и его. Вот так, Шакал. Ты можешь злиться на меня, считать лишней, чужой… но сейчас весь Дом веселится, пытаясь вернуть то, что у нас забрали – и самое время тебе присоединиться. Прости, что вот так – но я не умею иначе.
Ральфа ранили. Эти слова будто взрывают реальность. На мгновение замираю – и несусь вниз, по пути отправляя всех дев в комнату, прося подождать меня. А сама пытаюсь успокоиться и иду к комнате воспитателей. Овца в истерике, она была рядом и все видела. Завариваю ей чай, уговариваю успокоиться, слушаю – и вздрагиваю, услышав имя виновного. Лихо, что же ты наделала? Зачем? Ведь ты почти убила Дом… Отгоняю эти мысли и понимаю, что я слышу Лес. Все еще веет холодом, но стена больше не кажется непреодолимой.
Возвращаюсь к девочкам. Крысы нет, поэтому объяснять, что произошло, приходится мне. Рассказываю все, что знаю – и понимаю, что вижу в их глазах отражение своих мыслей и страхов. Мотаю головой, решительно отгоняя их: нет, это не конец. Мы спасем Дом! Как-нибудь, я еще не знаю как, но спасем!
Слепой падает без сознания. Срываюсь с дивана и в одно мгновение оказываюсь рядом, слушая его шепот. Опять хочется плакать от собственной бесполезности… Да сделайте же хоть что-нибудь, ему же плохо! Слепого уносят в Могильник, а я бегу в четвертую. Стучать в дверь, ждать ответа? К черту! Просто влетаю в комнату.
- Слепой в Могильнике!
И вот уже вся четверка несется по коридору, едва не сбивая с ног тех, кто оказывается у нее на пути.
В Могильник никого не пускают. Рыжий говорит, что там Сфинкс и Табаки, и этого достаточно. Меня трясет – я не могу быть тут, я должна войти! Там двое самых важных для меня людей! Уговариваю Рыжего, открываю дверь в палату – и слышу резкий крик:
- Выйди отсюда!
Меня будто ударили. делаю шаг назад, закрывая дверь, и в полубессознательном состоянии ухожу, не замечая, что кто-то меня зовет, меня трясет и безумно хочется плакать, я кусаю губы до крови и не вижу ничего вокруг. Сама не замечаю, как дошла до четвертой. Забираюсь с ногами на кровать и молча сижу, не понимая, где нахожусь…
На Той Стороне меня встречает Принц. Пристально смотрю на него, не понимая, что же не так, и замечаю у него на лице морозные узоры. Он, как и прежде, зовет меня «Моя Леди» и улыбается, но кажется таким холодным… Что с тобой, Принц?
Вижу Слепого и еще кого-то, смутно знакомого. Принц зовет его Корягой. Бар заледенел, неимоверно холодно… И страшно. Впервые мне тут страшно. Кутаюсь в собственные волосы, пытаясь согреться, и расспрашиваю Принца о том, что же случилось с Лесом и Баром. Он вообще не замечает ничего, говорит, что стало просто немного холоднее, а так все в порядке…
Скоро в Баре становится довольно многолюдно – я вижу знакомые лица: Смерть, Саара, Лорд… Мак? Македонский, что с тобой? Кидаюсь к нему, и уговариваю его позволить мне снять с него цепи. Мак молчит и отводит глаза – как всегда, но сейчас это воспринимается острее, ярче, больнее… Слепой, пожалуйста! Он вырастает за моей спиной, будто из под земли, смотрит Маку прямо в глаза и произносит буквально одну фразу, но вот Македонский согласно кивает мне в ответ на мой вопрос, и я снимаю с его шеи эти чертовы цепи, которые так пугают меня. Македонский… Ох, если бы я могла еще и вернуть твои крылья!
Слепой, что с тобой? Я не узнаю тебя! Что значит – новый Круг? Ты сдаешься? Ты – сдаешься? Сейчас, здесь, не попробовав, не попытавшись, бросив всех тех, кто не с нами? Так легко и просто? Я не понимаю! Слушаю его, пытаюсь переубедить – но все сильнее желание сдаться, согласиться с тем, кто привык решать. В конце концов, кому как не Хозяину Дома решать, что будет с Домом дальше?
Разговариваю об этом со Сфинксом. Он обнимает меня, и говорит, что я не права.
- Мы не должны сдаваться, мы должны прожить эту жизнь до конца хоть раз!
Замираю, уткнувшись лбом ему в плечо. Прожить до конца? Выпуститься и уйти из Дома, да, Сфинкс? стать взрослыми, прожить реальную жизнь?
Слова будто впиваются острыми иглами, хочется плакать и кричать, но я не могу. Я не смогу ему объяснить, почему это невозможно. Киваю, не поднимая глаз.
- Да, Сфинкс, ты прав.
- Конечно! Мы со всем справимся, и все будет хорошо!
Ребята откидывают идеи одну за другой, я в который раз слушаю сказку о поцелуе Герды. Вспоминаю предостережения Слепого, но желание помочь остальным все сильнее. Если поцелуй и правда растопит сердце Принца – то ребята смогут вернуться, а если нет, то… мне все равно нечего терять, ведь «Табаки просто запустит новый Круг», верно, Слепой? Подхожу к Принцу и целую его.
почему мне так холодно? Кто я? И почему все эти люди так смотрят на меня?
- Ты – Миледи. Я зову тебя Миледи! – улыбается мне кто-то очень знакомый. И я понимаю, что доверяю ему. С ним не страшно и весело.
- Красивое имя. А кто ты?
- Я – Лесной Принц! Хочешь быть моей принцессой?
Смеюсь. Я – принцесса? А почему бы и нет?
- Это весело?
- Очень!
- Тогда я согласна!
- Лис, Лис, смотри! Это – Миледи, и она – моя невеста!
Это так забавно! Только почему-то не все радуются: кто-то постоянно называет меня чужим именем и пытается доказать, что я не Миледи, говорят о како-мо Сфинксе, а тот, что похож на Волка и которого все зовут Слепой, и вовсе заявляет, что он мой отец и он не дает согласия на брак… а ведь Принц даже встал перед ним на одно колено! Ненавижу вас! Вы злые, вы не даете мне веселиться! Уйдите, не трогайте меня!
Этот Слепой не дает мне ни стать Принцессой, ни остаться с Зимовием в Лесу. я так и не поняла, почему его все слушаются. Мне он не нравится: он злой, он говорит кому-то, что убьет его… Я не пойду с ним никуда!
Сижу в кресле и слушаю сказку. Очень красивую и теплую, которая кажется смутно знакомой. Мне хочется туда, в то место, о котором мне говорит этот тихий голос – там я нужна, откуда-то я знаю это. Ко мне подходит очень красивый ангел со сломанными крыльями и зовет пойти с ними. Я спрашиваю, куда он зовет меня, и слышу ответ:
- В то самое место из сказки.
Хорошо, я пойду с вами, но если там будет скучно – я уйду, понятно вам?
Мы вернулись. Но не все. Едва сдерживаюсь, чтобы не сорваться на ребят за то, что они увели меня, но бросили там Слепого и Сфинкса. Меня трясет, я готова рвануть обратно – но едва не теряю сознание, и Разберусь, по приказу Лэри, хватает меня на руки и тащит в Могильник. В Могильнике толпа, я вижу Слепого, Сфинкса и остальных и понимаю – они вернулись! Это главное, правда. Остальное – не важно, главное, что они вернулись, а значит, все будет хорошо! Не может не быть, пока они все вместе.
Янус дает мне какие-то лекарства, я кое-как добираюсь до четвертой и засыпаю прямо там, на диванчике, впервые почувствовав себя действительно Дома.
МГ «Лисы и гранат»: vk.com/club132600550
3-5 февраля прошла игра «Дом, в котором», на которую я попала случайно, и так же случайно сменила роль и в итоге играла одного из своих любимых персонажей.
Меня все еще не отпустило, и я все еще считаю, что гадость эта ваша Наружность, хочу вернуться в Дом.
Я уже писала раньше, что ехала, абсолютно не представляя, чего ждать от этого Дома – и оказалась очень довольна в итоге.
У нас была прекрасная девчатня – все на одной волне, все невероятно яркие, харизматичные, чувствующие мир и друг друга. Играть с такой стаей – одно удовольствие.
У нас был идеальный Хозяин Дома, в котором удивительно сочетались вот эта отстраненность книжного Слепого, легкая надменность - и невероятная ответственность и забота за стаю, за Дом, за всех и каждого, кто ему доверился. Это прямо чувствовалось и было офигенно.
Мастера сделали Дом настоящим, живым и чутко реагирующим на состояние воспитанников. Это невероятное ощущение.
много, сумбурно...Дом, холл первого этажа – и Шериф, объявляющий последние новости: Акула в отпуске, Ральф за него, а в Доме сделали ремонт. Чувствую, как все напряглись. Все мы сейчас напоминаем натянутую струну: чуть тронь – и порвется. Не дослушав воспитателя, кидаемся в комнаты… и я буквально слышу звон этой самой порвавшейся струны. Ровные ряды кроватей, голые стены, запах краски… у девочек на глазах слезы, сжимаем от злости кулаки: все наши вещи, все наши усилия и старания сделать это место уютным для нас самих – все убрано «ответственными людьми», как называет их Овца. Амулеты и ловцы снов, подсвечники и свечи, гирлянды и колокольчики, обереги и шали, – все то, что делало нашу комнату нашей, исчезло. Осталось только то, что мы брали с собой в этот дурацкий санаторий.
Беру себя в руки, заталкивая злость и гнев как можно глубже, и предлагаю девочкам вернуть нашему Дому его привычный вид. Брага и Стекла поддерживают меня, и мы беремся за дело втроем, иронично распевая пионерские песенки: это отвлекает от жуткого ощущения пустоты, которое преследует меня еще с того момента, как автобус въехал во двор. Мы вроде бы вернулись домой… но мы не Дома. Эта навязчивая мысль не покидает, прочно засев в моей голове.
Пока мы возвращаем комнате привычный вид, объявляется новенькая воспитательница, ее лицо кажется смутно знакомым, но понять, откуда именно я не могу и отгоняю эту мысль. Она представляется, и всеми силами пытается показать, как она нас понимает и нам сочувствует. но этим только еще сильнее бесит нас всех: ты воспитатель, ты чужая! Тебе никогда не понять, что мы чувствуем, вернувшись домой и не найдя тут Дома! Едва за ней закрывается дверь комнаты, как девочки буквально вспыхивают, эмоции заполняют пространство и, кажется, можно физически почувствовать их – злость, негодование, растерянность, боль… Только Крыса, как обычно, ни с кем не разговаривает и молча обустраивает свой угол. Но и от нее веет тем же самым. Кто-то из дев распотрошил свой рюкзак и на свет извлекли бутылку какого-то яблочного пойла. У нас перерыв – сидим на стянутых на пол матрасах, как раньше, пьем что-то непонятное и пытаемся осознать все, что происходит. Прислушиваюсь к Дому, но понимаю, что не слышу его. Совсем. Мне страшно. Очень хочется сорваться и убежать в четвертую, но я не могу бросить всех.
Разговорились о новой воспитательнице. Габи как всегда – ее ленивое «Генриета Генриховна - как котенок блеванул» немного разряжает обстановку, девочки смеются. Пытаемся придумать кличку для новенькой, кто-то вспоминает про Марию Антуанету. Всем нравится, и тут в комнате раздается «А Генриета и ее Овца...» - и нас вновь складывает от хохота: вспоминаем старую песенку про Мэри и ее овечку, и решаем, что быть новенькой воспиталке Мэри и ни кем более.
Через какое-то время в комнату с абсолютно сумасшедшим и счастливым смехом влетают девочки, ушедшие чуть раньше – они забрались в подсобку и нашли там коробку с нашими вещами! Радуемся и заново принимаемся за комнату. Несколько раз заглядывают то Овца, то Мэри – пытаются заставить нас лечь, напоминая об отбое. Но спать абсолютно не хочется, да и невозможно. Тихонько шепчемся с Брагой: оказывается, она чувствует то же, что и я. Мы будто так и не вернулись Домой. Успевшая сбегать к Крысам Стекла принесла новости: оказывается, наша Мэри вовсе не Мэри, а Ведьма - та самая, крестная Сфинкса-Кузнечика. Задумываюсь о том, сколько человек помнят его первое имя в Доме и пропускаю тот момент, когда комната превращается в подиум и включаюсь в общее веселье: вместе с девочками мы переодеваем Рыжую,и вот она, под чутким руководством Габи, дефилирует по комнате, стараясь вышагивать так, как это делает Длинная. У Рыжей это получается крайне забавно...
Сидим в нашей комнате после неудачной прогулки по Дому. Ведьма Мэри пытается объяснить непонятливым нам, почему воспитатели такие агрессивные сегодня, слушаю невнимательно, потому что в голове все еще звучит голос Слепого, а мне в плечо рыдает Рыжая. Мне тоже хочется плакать от того, что я только что услышала, но я держусь - глажу ее по волосам и шепчу на ухо какие-то глупости о том, что у нее не "всего пол года", а "целых полгода", за которые она может успеть многое.
Воспитатели как с цепи сорвались. В четвертой Ночь Сказок, а мы не можем выйти из комнаты - Овца караулит прямо за дверью,периодически заглядывая в комнату. Начинаю злится: это наш Дом, и наши правила. Яне хочу сидеть здесь, я хочу в четвертую, к Сфинксу и остальным! А раз хочу, то в чем дело? Беру зайца, укутываюсь шалью Браги и иду. На Перекрестке меня встречают Овца и Шериф.
- И куда это мы собрались? Был отбой!
- В четвертую.
Обхожу замерших воспов и скрываюсь за дверью комнаты. Непривычно - я впервые не чувствую себя тут дома... в комнате много людей, все смотрят на открывшуюся дверь и я мгновенно теряюсь. Отдаю Лэри упаковку чая, которую принесла с собой и молча забираюсь на дальнюю кровать в углу - меня почти не видно из-за остальных гостей и я радуюсь этому. Люблю Ночи Сказок точно так же, как сами сказки и истории. Но сегодня будто все против меня: стены давят, хочется плакать от ощущения неуютности и мыслей о Рыжей. Я даже не могу сосредоточиться на том, кто и что рассказывает. У Табаки, как всегда, длинная, запутанная и завораживающая история, слушаю тихонько, стараясь не упустить ни слова, но Рыжая иногда меня отвлекает. Рыжий поет. Или нет, скорее - декламирует. Но что-то настолько волшебное и близкое, что приходится отвернуться, чтобы смахнуть слезы. Я не плачу, правда! Они сами!
В голове постепенно выплетается рисунок сказки, которую я хочу рассказать. Хохотун рассказал свою историю, в комнате повисает тишина... я начинаю говорить - и замолкаю, узор разорван резким окриком "Я не закончил!". Прячусь за своим зайцем и Рыжей, кто-то, сидящий рядом, обнимает меня и успокаивающе гладит по волосам. Молчу, до конца вечера - молчу и ничего не говорю. Просто слушаю. И думаю о своем.
Вечер закончен и девочки говорят, что за дверью ждет Ральф, чтобы проводить нас в девчатню, а им хочется к Крысам. Мне все равно где ночевать - я везде сейчас чувствую себя лишней.
- Я выйду одна и попрошу проводить меня. У вас будет время перейти к крысам.
Прощаюсь со всеми и выхожу. Около меня моментально возникают несколько воспитателей. Говорю что-то о том, что мне страшно, и на лестнице очень темно, и прошу меня проводить. Уходим, а я стараюсь не оглядываться - просто надеюсь, что девочки успеют.
Просыпаться утром было невозможно тяжело: в комнате адский холод, да и подъем назначили очень рано. Оглядывая комнату понимаю, что половина тут не ночевала. Да это и не удивительно. Собираюсь и ухожу на Перекресток. Я люблю утро, пока все спят: в Доме удивительно тихо и можно услышать многое из того, что обычно остается без внимания. Обычно, но не сегодня: сегодня утром Дом на удивление молчалив. Из коридора со стороны Кофейника выходит новичок в пионерской форме. Пока он приближается, пытаюсь вспомнить, как его зовут.
- Привет, я Егор. А тебя как зовут?
Называю свое имя и вижу искреннее разочарование в глазах. Глупый, ты чего ждал? Имени для Наружности? Зачем оно здесь? Оно ничего не говорит о том, кто его носит, оно безликое и обобщенное. Наши имена гораздо удобнее.
Какое-то время еще болтаю с новеньким, узнаю, что он ночевал в Кофе, что он играет на рояле и что он готовится к конкурсу, а после прощаюсь и ухожу: скоро завтрак, и стоило бы разбудить на него Рыжую...
На завтраке девочки никак не успокоятся, обсуждая новости: оказывается, Лихо и Габи заперли в подсобке на всю ночь, и у Лихо случился приступ... Мне становится страшно, но я улыбаюсь и разговариваю с девочками о какой-то ерунде. К столу несется Рыжая.
- Русалка, Рыжий просил передать, что он к тебе после завтрака зайдет, у него без тебя не стоит!
Поперхнулась чаем и возмущенно смотрю на эту заразу - ты вообще думаешь, что говоришь? Или ты специально?
Пристально смотрю ей в глаза и тяжело вздыхаю – она действительно не видит в этой фразе ничего двусмысленного. Как же я забыла – маленьким девочкам вроде меня не положено вообще знать такие вещи, ага. Спрятавшись за волосами, бросаю взгляд в сторону стола четвертой – нет, даже не смотрит сюда, разговаривает со Слепым и Табаки. Значит, я там сейчас лишняя, ничего не поделаешь. Ежусь от холода – кажется, он пробирается даже под теплый свитер, прямо под кожу.
- Сейчас мы занесем бутерброды Крысе, а потом пойдем к Рыжему и поможем ему с тем, что у него там не стоит, - улыбаюсь, складывая на тарелку бутерброды для тех, кого не было на завтраке.
Выхожу от крыс и иду к четвертой. Не знаю зачем, больше по привычке. Стучу, захожу внутрь и вижу как все, находящееся в комнате, смотрят на меня. Мгновенно теряюсь – я не вижу в этих взглядах привычного тепла, и мне становится страшно. Мак встречает меня в дверях и тихим голосом, не глядя на меня, говорит, что все заняты. Растеряно замираю в дверях - что случилось? Я что-то сделала не так? На меня сердятся? На меня обижены? Почему я вдруг оказалась лишней, чужой? Судорожно вздыхаю и улыбаясь качаю головой в ответ на его вопрос:
- Нет, Мак, ничего важного... я потом зайду... как-нибудь.
Ухожу, не оглядываясь, что бы не расплакаться.
Расстроенная, брожу по коридорам, вчитываясь в надписи на стенах: среди кучи словесного мусора и похабщины выделяются важные слова. В какой-то момент, сама не заметив как именно, я оказываюсь сидящей рядом со Стеклой, Брагой и Табаки, которые рисуют на стене великого бога цацок. Бог очень похож на самого Шакала, но выглядит это все забавно, и настроение явно становится лучше. Мимо идет новичок, Шуберт, с кучей цветов. Подбегаю к нему, полюбоваться – и возвращаюсь к ребятам с огромным и красивым сиреневым цветком в волосах. Спасибо, кажется, это то, чего мне не хватало.
Нас опять собирает Ведьма Мэри. Сидим в девчатне, завернувшись в пледы – в Доме все холоднее, хотя воспитатели уверяют, что котельная работает в полную силу. Мэри что-то говорит о важности Законов, о том, как вернуть Дом… я слушаю не очень внимательно – с самого утра у меня болит голова и мне очень сложно сосредоточиться. Но вот Крыса задает Мэри вопрос – и я вздрагиваю, мгновенно протягивая руку и сжимая ладонь Габи. Не представляю, что она чувствует сейчас, при этом разговоре – но очень хочу разделить с ней это, сделать хоть что-то, чтоб ей было легче…
Крыса ловит меня в коридоре. Мы не пересекались почти весь день, только в четвертой, когда нас позвал Слепой.
- Девочки выбрали вожаком меня. Ты согласна?
Задумываюсь. Мне лестно доверие, но не хочу брать ответственность на себя.
- Конечно. Ты идеальный вариант.
Расходимся, относительно довольные друг другом… только ощущение того, что я что-то упускаю, не проходит. Смотрю ей в след и обещаю себе отловить ее для разговора чуть позже.
Обед оставил неприятные ощущения – больно и обидно, но улыбаюсь и иду к Рыжему, шучу на тему того, что хоть здесь нам всегда рады. Шутку подхватывают, и она переходит в диалог на тему «А не хотите ли вы к нам в стаю, девочки?». Смотрю на стол, слышу разбушевавшегося Табаки, вопящего «никакого уважения», и чуть не плачу: почему для того, чтобы быть рядом с самым важным человеком, я должна получить разрешение кого-то постороннего? Прячу глаза, стараясь не думать об этом. Пытаюсь встать, чтобы прибрать со стола, но меня мягко усаживают на место, и все делает кто-то из крыс… Это так мило и непривычно, что я смеюсь и на время забываю о грустных мыслях.
Лекция о вреде курения. Все как всегда: кто-то балагурит, кто-то спит, кто-то нарывается. Молча сижу в углу, рядом с крысами, не понимая, как меня сюда занесло. Наверное, если бы я была чуть смелее, то смогла бы сказать Янусу или Овце, что мне тут делать нечего, и я хочу уйти. Но, кажется, вся моя смелость закончилась вчера вечером. Вдруг Янус срывается, хватает кого-то из мальчишек и буквально швыряет через весь Перекресток… и единственный, кто высказывается по этому поводу – Шуберт. Смотрю на него с уважением – смелый. Дурак, конечно, но смелый.
В комнате девочек вновь рыдает Рыжая. Сажусь рядом, слушаю, пытаюсь успокоить.
- А он, а он… он ничего не сказал, просто уехал!
- Тогда спроси его сама. Прямо.
- Не могу, я боюсь…
- Тогда мучайся от неизвестности и трать время, которого и так не много.
- А ты можешь его спросить?
- Спрашивать не буду. Могу попросить его заглянуть сюда.
- Попроси!
Опять иду в четвертую. Не хочу. но слово – не воробей. Заглядываю, прошу позвать Лорда и вместе с ним спускаюсь в девчатню, извиняясь за то, что отвлекла его. Очень хочется спросить о том, что важно для меня самой, но сдерживаюсь, и оставив ребят, вновь отправляюсь бродить по Дому. Отвратительное ощущение неприкаянности вернулось: чувствую себя везде лишней и ненужной. В Кофе толпа, в комнате Лорд и Рыжая… остаюсь на Перекрестке, рядом поет Брага: прекрасный голос, волшебные и очень близкие стихи – я сама не заметила, как уснула. Просыпаюсь от легкого толчка, открываю глаза – и не сразу понимаю, где я. Вижу перед собой Сфинкса и не сразу понимаю, что он уговаривает меня пойти в четвертую. Холодно, голова болит, все как в тумане, но я поднимаюсь и иду за ним. В четверке тихо и пусто, я киваю тем, кого успеваю разглядеть и просто падаю на кровать, почти мгновенно засыпая – ощущение, будто что-то просто тянет из меня все силы, и я никак не могу их восстановить. Сквозь сон слышу обрывки разговоров и чувствую, как кто-то укрывает меня одеялом – может быть, хоть так я согреюсь…
Я как будто ненадолго вернулась домой: сижу, завернувшись в плед, пью чай, приготовленный Лэри, слушаю разговоры мальчишек, иногда вставляя свои замечания и рассказывая о том, что слышала или видела. Вижу, что им и правда важно и интересно, внутри будто что-то оттаивает – нет, я все еще нужна им, я не чужая здесь…
- А как ты, Русалка?
- Разве я смогу остаться, если вы оба будете там? Я не отпущу вас одних. Даже не просите.
На Перекрестке Рыжий затеял танцы. Сначала просто наблюдаю, а потом не выдерживаю – и вливаюсь в пеструю толпу. Вальс с Валетом, вальс с Рыжим… Вот Габи в моих джинсах и с повязкой на глазах – она такая смелая! Вытаскиваю и ее танцевать, смех греет. Появляется Табаки и меняет музыку, но это уже не важно – вытаскиваю в круг и его. Вот так, Шакал. Ты можешь злиться на меня, считать лишней, чужой… но сейчас весь Дом веселится, пытаясь вернуть то, что у нас забрали – и самое время тебе присоединиться. Прости, что вот так – но я не умею иначе.
Ральфа ранили. Эти слова будто взрывают реальность. На мгновение замираю – и несусь вниз, по пути отправляя всех дев в комнату, прося подождать меня. А сама пытаюсь успокоиться и иду к комнате воспитателей. Овца в истерике, она была рядом и все видела. Завариваю ей чай, уговариваю успокоиться, слушаю – и вздрагиваю, услышав имя виновного. Лихо, что же ты наделала? Зачем? Ведь ты почти убила Дом… Отгоняю эти мысли и понимаю, что я слышу Лес. Все еще веет холодом, но стена больше не кажется непреодолимой.
Возвращаюсь к девочкам. Крысы нет, поэтому объяснять, что произошло, приходится мне. Рассказываю все, что знаю – и понимаю, что вижу в их глазах отражение своих мыслей и страхов. Мотаю головой, решительно отгоняя их: нет, это не конец. Мы спасем Дом! Как-нибудь, я еще не знаю как, но спасем!
Слепой падает без сознания. Срываюсь с дивана и в одно мгновение оказываюсь рядом, слушая его шепот. Опять хочется плакать от собственной бесполезности… Да сделайте же хоть что-нибудь, ему же плохо! Слепого уносят в Могильник, а я бегу в четвертую. Стучать в дверь, ждать ответа? К черту! Просто влетаю в комнату.
- Слепой в Могильнике!
И вот уже вся четверка несется по коридору, едва не сбивая с ног тех, кто оказывается у нее на пути.
В Могильник никого не пускают. Рыжий говорит, что там Сфинкс и Табаки, и этого достаточно. Меня трясет – я не могу быть тут, я должна войти! Там двое самых важных для меня людей! Уговариваю Рыжего, открываю дверь в палату – и слышу резкий крик:
- Выйди отсюда!
Меня будто ударили. делаю шаг назад, закрывая дверь, и в полубессознательном состоянии ухожу, не замечая, что кто-то меня зовет, меня трясет и безумно хочется плакать, я кусаю губы до крови и не вижу ничего вокруг. Сама не замечаю, как дошла до четвертой. Забираюсь с ногами на кровать и молча сижу, не понимая, где нахожусь…
На Той Стороне меня встречает Принц. Пристально смотрю на него, не понимая, что же не так, и замечаю у него на лице морозные узоры. Он, как и прежде, зовет меня «Моя Леди» и улыбается, но кажется таким холодным… Что с тобой, Принц?
Вижу Слепого и еще кого-то, смутно знакомого. Принц зовет его Корягой. Бар заледенел, неимоверно холодно… И страшно. Впервые мне тут страшно. Кутаюсь в собственные волосы, пытаясь согреться, и расспрашиваю Принца о том, что же случилось с Лесом и Баром. Он вообще не замечает ничего, говорит, что стало просто немного холоднее, а так все в порядке…
Скоро в Баре становится довольно многолюдно – я вижу знакомые лица: Смерть, Саара, Лорд… Мак? Македонский, что с тобой? Кидаюсь к нему, и уговариваю его позволить мне снять с него цепи. Мак молчит и отводит глаза – как всегда, но сейчас это воспринимается острее, ярче, больнее… Слепой, пожалуйста! Он вырастает за моей спиной, будто из под земли, смотрит Маку прямо в глаза и произносит буквально одну фразу, но вот Македонский согласно кивает мне в ответ на мой вопрос, и я снимаю с его шеи эти чертовы цепи, которые так пугают меня. Македонский… Ох, если бы я могла еще и вернуть твои крылья!
Слепой, что с тобой? Я не узнаю тебя! Что значит – новый Круг? Ты сдаешься? Ты – сдаешься? Сейчас, здесь, не попробовав, не попытавшись, бросив всех тех, кто не с нами? Так легко и просто? Я не понимаю! Слушаю его, пытаюсь переубедить – но все сильнее желание сдаться, согласиться с тем, кто привык решать. В конце концов, кому как не Хозяину Дома решать, что будет с Домом дальше?
Разговариваю об этом со Сфинксом. Он обнимает меня, и говорит, что я не права.
- Мы не должны сдаваться, мы должны прожить эту жизнь до конца хоть раз!
Замираю, уткнувшись лбом ему в плечо. Прожить до конца? Выпуститься и уйти из Дома, да, Сфинкс? стать взрослыми, прожить реальную жизнь?
Слова будто впиваются острыми иглами, хочется плакать и кричать, но я не могу. Я не смогу ему объяснить, почему это невозможно. Киваю, не поднимая глаз.
- Да, Сфинкс, ты прав.
- Конечно! Мы со всем справимся, и все будет хорошо!
Ребята откидывают идеи одну за другой, я в который раз слушаю сказку о поцелуе Герды. Вспоминаю предостережения Слепого, но желание помочь остальным все сильнее. Если поцелуй и правда растопит сердце Принца – то ребята смогут вернуться, а если нет, то… мне все равно нечего терять, ведь «Табаки просто запустит новый Круг», верно, Слепой? Подхожу к Принцу и целую его.
почему мне так холодно? Кто я? И почему все эти люди так смотрят на меня?
- Ты – Миледи. Я зову тебя Миледи! – улыбается мне кто-то очень знакомый. И я понимаю, что доверяю ему. С ним не страшно и весело.
- Красивое имя. А кто ты?
- Я – Лесной Принц! Хочешь быть моей принцессой?
Смеюсь. Я – принцесса? А почему бы и нет?
- Это весело?
- Очень!
- Тогда я согласна!
- Лис, Лис, смотри! Это – Миледи, и она – моя невеста!
Это так забавно! Только почему-то не все радуются: кто-то постоянно называет меня чужим именем и пытается доказать, что я не Миледи, говорят о како-мо Сфинксе, а тот, что похож на Волка и которого все зовут Слепой, и вовсе заявляет, что он мой отец и он не дает согласия на брак… а ведь Принц даже встал перед ним на одно колено! Ненавижу вас! Вы злые, вы не даете мне веселиться! Уйдите, не трогайте меня!
Этот Слепой не дает мне ни стать Принцессой, ни остаться с Зимовием в Лесу. я так и не поняла, почему его все слушаются. Мне он не нравится: он злой, он говорит кому-то, что убьет его… Я не пойду с ним никуда!
Сижу в кресле и слушаю сказку. Очень красивую и теплую, которая кажется смутно знакомой. Мне хочется туда, в то место, о котором мне говорит этот тихий голос – там я нужна, откуда-то я знаю это. Ко мне подходит очень красивый ангел со сломанными крыльями и зовет пойти с ними. Я спрашиваю, куда он зовет меня, и слышу ответ:
- В то самое место из сказки.
Хорошо, я пойду с вами, но если там будет скучно – я уйду, понятно вам?
Мы вернулись. Но не все. Едва сдерживаюсь, чтобы не сорваться на ребят за то, что они увели меня, но бросили там Слепого и Сфинкса. Меня трясет, я готова рвануть обратно – но едва не теряю сознание, и Разберусь, по приказу Лэри, хватает меня на руки и тащит в Могильник. В Могильнике толпа, я вижу Слепого, Сфинкса и остальных и понимаю – они вернулись! Это главное, правда. Остальное – не важно, главное, что они вернулись, а значит, все будет хорошо! Не может не быть, пока они все вместе.
Янус дает мне какие-то лекарства, я кое-как добираюсь до четвертой и засыпаю прямо там, на диванчике, впервые почувствовав себя действительно Дома.
@темы: Книги, которые читаю, Бред с чужими героями, То, чем я увлекаюсь и интересуюсь, Вроде как обо мне, Всякое общественно-развлекательное и социально-активное, Едридмадрид!, Сказку в жизнь, Игровоеролевое